Януш Корчак, биография

Все знают о конце его жизни – сопровождая своихвоспитанников-детдомовцев, он отправился вместе с ними в концлагерь, а затем и на смерть в газовой камере.

Все слышали, что он был великим педагогом. Но в чём суть его достижений и как он к ним пришёл? Большинство не сможет ответить.

С чего начинался его путь?

До недавнего времени я думал, что великого польского педагога действительно звали Януш Корчак. Оказалось, что настоящее имя – Эрш Хе́нрик (Гирш) Го́льдшмидт. Имя было дано отцом Юзефом (адвокатом по профессии) в честь деда, врача Хирша (Герша, Гирша) Гольдшмидта, а Генриком родные звали на польский манер. Эта была обычная интеллигентская еврейская семья в Варшаве, подстроившаяся под польское окружение, с двумя детьми; младшую сестру Генрика назвали Анной.

Отец составлял и метрические документы детей, потому есть сомнения по поводу года рождения Генрика – 1878 или 1879-й. Главным считается более ранний вариант, его мы разберём позже первым. Дата рождения – 22 июля. С днём гибели Януша Корчака тоже неопределённость – неизвестно, состоялась ли казнь 6-го или 7-го августа 1942-го (через две с лишним недели после 63-го или 64-го дня рождения), сохранилась его дневниковая запись, датированная 8-м числом. Суд в 2015-м постановил считать его умершим 7 августа.

В 1889-м у главы семейства стало проявляться психическое расстройство – как тогда говорили, душевная болезнь, и его время от времени отправляли в специальные клиники. Содержание и лечение стоило дорого, семья оказалась на мели. Чтобы помочь близким, с пятого класса гимназии (с 15-16 лет) Генрик стал подрабатывать репетиторством (!). В конце концов, его отец скончался в апреле 1896-го.

В 1898 году Генрик Гольдшмидт поступил на медицинский факультет Варшавского университета и параллельно посещал подпольные курсы Летучего университета, в котором преподавали запрещённые материалы и на польском языке – в Царстве Польском легальное образование было только на русском.

В тот же год начинают печатать его литературные работы; тогда для подписи своих произведений он и взял псевдоним – Януш Корчак. Первой была драматическая пьеса «В какую сторону?», потом из-под его пера вышел десяток повестей, несколько переведено на русский: «Дети улицы» (1901), «Дитя гостиной» (1906), «Моськи, Иоськи и Срули» (1910; в 1961-м издана под названием «Лето в Михалувке»). Самое известные, конечно, сказка «Король Маттеуш Первый» и её продолжение (1923).

Летом 1899-го студент Гольдшмидт съездил в Швейцарию для ознакомления с результатами работы великого педагога Песталоцци, посещал школы и детские больницы (!!).

С 1903-го, ещё до конца обучения, и по 1911-й Гольдшмидт работал в еврейской детской больнице имени Берсонов и Бауманов и воспитателем в летних детских лагерях. В те же годы присоединился к еврейскому благотворительному Обществу помощи сиротам; в 1909-м он познакомился с другим волонтёром – Стефанией Вильчинской, ставшей его ближайшей сподвижницей.

Вскоре после получения диплома (23 марта 1905-го, перед 26 или 27-летием, возврат Чёрной Луны!) был призван как врач на Русско-японскую, оперировал раненых солдат в переоборудованных в лазареты вагонах. Обратный путь домой затянулся, через охваченные революцией губернии он добрался до Польши лишь в конце марта 1906-го.

В 1907-м за свой счёт он на год уезжает за границу для прохождения практики врача и воспитателя – посещает детские клиники в Берлине, попадает на стажировку во Франции, посещает приюты в Англии.

В 1911-м (в год 32 или 33-летия!) Корчак основал «Дом сирот» для еврейских детей в доме 92 на улице Крохмальной, которым руководил практически до конца жизни.

От филантропов, субсидировавших его начинание, Корчак потребовал полной независимости в своей административной и воспитательской деятельности.

В «Доме сирот» Корчак ввёл новаторскую для тех лет систему широкого детского самоуправления – собственный парламент, полноценные плебисциты и детский товарищеский суд, решения которого были обязательны и для руководства. Даже была собственная газета, которая намного позже, в 1926-м, стала еженедельным приложением к настоящему взрослому столичному ежедневнику. А сам Корчак формально состоял лишь доктором в этом заведении. Своеобразная республика для детей, подобные позже были и у нас – достаточно вспомнить знаменитуюленинградскую ШКИД.

С началом Первой мировой Гольдшмидта отправили служить в дивизионном полевом госпитале Русской императорской армии. Во время проживания в Тернополе он взял под свою опеку некоего беспризорника Стефана Загородника. В 1916-17 годах (около 36-39 лет – Юпитер, Лилит и Узлы) работал врачом в детских приютах в Киеве, где написал самую известную свою книгу о педагогике – «Как любить ребёнка» (первый раздел издан в 1919-м, полностью в 1920-м).

В 1918-м он возвращается в Варшаву и в свой приют для детей, но позже, во время советско-польской, работает в военном госпитале в Лодзи.

Но после этой войны он сосредотачивается на вопросах воспитания.

Корчак читал лекции в Свободном польском университете и на Высших еврейских педагогических курсах, вёл работу в суде по делам малолетних преступников.

С 1934-го выступал под псевдонимом «Старый Доктор» с воспитательными беседами по радио.

С 1919-го по 1936-й он курировал ещё один интернат, для польских детей, «Наш дом».

Сам он не был женат, родных детей у него не было.

Американский биограф Бетти Джин Лифтонутверждал, что Корчак с юмором говорил о своём Доме сирот: «Другие приюты плодят преступников, наш же плодит коммунистов»; за этой шуткой скрывалась его озабоченность тем, что ряд выпускников Дома Сирот участвовал в деятельности находившейся в подполье Коммунистической партии Польши. Корчак был скептически настроен по отношению к коммунистическим идеям; он говорил, что при революциях, как и всегда, выигрывают ловкие и хитрые, тогда как наивные и легковерные остаются ни с чем, а революционные программы – это комбинация безумия, насилия и дерзости, связанной с неуважением к человеческому достоинству.

В молодости, ещё в 1899-м Корчак присутствовал в качестве гостя на Втором Сионистском конгрессе, однако, не принял идей сионизма. Он считал себя поляком во всём, кроме религии, следование которой, по его убеждениям, было личным делом каждого. Он надеялся, что польские евреи станут поляками еврейского происхождения и поляками иудейского вероисповедания; для него гражданство, принадлежность к стране была выше национальной и религиозной. Вслед за многими поляками он мечтал о независимости Польши. Но кровавые еврейские погромы, устроенные польскими националистами в 1918-1919 годах (его 40-летие), подорвали его надежды.

А с приходом Гитлера к власти в Германии и ростом антисемитизма в самой Польше Корчак примкнул к организации переселения евреев в Святую землю. В 1934 и 1936 годах он сам посетил британский мандат, где встретил многих бывших своих воспитанников, а также посетил кибуцы.

Последние годы жизни Корчака стали главной частью легенды о нём.

Лифтон упоминает ещё одну байку – после того, как немецкая армия заняла Варшаву, доктор некоторое время ходил в своём старом мундире и говорил: «Что касается меня, то нет никакой немецкой оккупации. Я горд быть польским офицером и буду ходить, как хочу».

В 1940-м Дом сирот переселили в гетто. Корчака в тот же год арестовали, но коллаборационист Ганцвайх добился его освобождения. На вопрос, почему он согласился иметь дело с таким мерзавцем, старый педагог ответил: «Я встречусь с самим дьяволом, лишь бы спасти моих детей».

Трижды – двое знакомых и агент подполья – предлагали доктору вывести его из гетто, каждый раз он отвергал с тем же утверждением – он не будет бросать своих воспитанников.

То ли 5-го, то ли 6-го (чаще указывается второй вариант) августа 1942-го Дом сирот отправили в Треблинку.Корчак и его помощница Вильчинская, другие воспитатели построили в две колонны по четверо и сопроводили около 200 (по разным данным, 192 или 196) детей из своего приюта до железнодорожной станции. Первую колонну возглавил, держа ребёнка, сам Корчак, вторую – Вильчинская.

Согласно некоторым воспоминаниям, местные полицейские узнали, кто идёт, и приветствовали шедших стойкой смирно и воинским приветствием, вызвав недоумение присутствовавших немецких солдат.

Считается, что последнюю возможность уйти Корчаку хотел предоставить сопровождавший их вагон эсэсовец, узнав автора педагогических пособий. Но тот, конечно, в очередной и последний раз отказался…

Говорят, ходили слухи, что Корчака тайно перевезли в другой лагерь, для евреев с мировой известностью или большими зарубежными связями. На самом деле его больше никто не увидел…

Астрологический разбор

Теперь перейдём к рассмотрению космограмм:

Первая, 1878 года (см. рис 1) – при построении на местный (Варшава) полдень Солнце в 30-м градусе Рака, а Луна в 29-м Овна. Солнце в 4-х градусах от Селены в Раке. Оппозиция к Юпитеру, квадрат к Сатурну, секстиль к Плутону. При любом времени (по двойной системе – экзальтированная) Луна в квадрате с Солнцем и Юпитером, трине с Ураном. До обеда – секстиль к Венере.

Соединение Меркурия и Марса (вполне себе показатель на врача-хирурга) во Льве, в 4-5 градусах от Южного Узла в том же Льве. Венера в Близнецах в секстиле к Урану во Льве.

Ретроградный Юпитер в Водолее в секстиле с соединением ретроградного изгнанного Сатурна и Лилит в Овне (война).

Уран в квадрате к Плутону в Тельце. Соединение Хирона и Нептуна в Тельце.

Вторая, 1879-го (рис.2) – на местный полдень Солнце вновь в 30-м Рака, но в 5 градусах от Южного Узла, тоже уже в Раке.Квадрат Солнце-Марс и секстиль Солнце-Плутон.

Скопление в Деве из Луны, Венеры, Прозерпины и Селены – в оппозиции к ретроградному Юпитеру в Рыбах и трине к связке Хирон(лицемеры)-Нептун(религия, идеология)-Лилит в Тельце (шея, органы дыхания; смерть от удушения газом).

Меркурий во Льве в трине к Марсу и квадрате к Плутону. Марс в 30-м Овна во рваном трине к Урану в Деве.

Изгнанный Сатурн в Овне без аспектов.

Первая карта, на мой взгляд, больше соответствует его характеру и судьбе:

• Связь Солнца, Луны и Венеры с Ураном – экстравагантность, неординарность личности и безбрачие.
• Сатурн, рассматриваемый как сигнификатор отца,указывает на характер болезни (соединение с Лилит в Овне, Овну соответствует голова). Чёрная Луна в Овне проявилась неизбежной насильственной смертью, к которой его приговорила власть (Сатурн). Сочетание Хирона и Нептуна в Тельце может быть показателем обстоятельств этой смерти – вдыхание (Хирон, Телец) ядовитого газа (Нептун), из-за ложной идеологии (Нептун).
• Соединение проявляется ярче трина (аспект Меркурия и Марса), к тому же как врач он тоже предпочитал детскую аудиторию (знак Лев).
• Юпитер в Водолее – новаторские методы воспитания, по напряжению светил к гиганту – бросающие вызов авторитетам, общественным и педагогическим.

А во второй – сильный акцент на знаке Дева (Луна, Венера, Уран, Прозерпина и Селена), не наблюдаемый в биографии.

Без точного времени трудно определить значение тех или иных прогрессивных и дирекционных аспектов.

Кое-какие, вполне символические транзиты социальных и высших планет очевидны без построений. В начале 1940-х Плутон в начале Льва сходился в оппозицию с Юпитером первой космограммы, а соединение Сатурна и Урана попадало на Плутон и в квадрат к Урану этой карты. Через пару лет тр. Плутон встанет на Юпитер карты, тр. Уран вновь пройдёт по Плутону…

Три памятника, все в виде пожилого мужчины в компании детей. Два – в Варшаве, один из них – кенотаф на еврейском кладбище. Ещё один – в Иерусалиме, часть мемориала Холокоста. В 2012-м туда на памятную церемонию (70 лет со дня смерти) пришло трое ещё живых на тот момент воспитанников Корчака. В Польше в его честь названо более 400 детских садов и школ.

И вместо эпилога цитата: «Одна из грубейших ошибок – считать, что педагогика является наукой о ребёнке, а не о человеке. Вспыльчивый ребёнок, не помня себя, ударил; взрослый, не помня себя, убил. У простодушного ребёнкавыманили игрушку; у взрослого – подпись на векселе. Легкомысленный ребёнок за десятку, данную ему на тетрадь, купил конфет; взрослый проиграл в карты всё своё состояние. Детей нет – есть люди, но с иным масштабом понятий, иным запасом опыта, иными влечениями, иной игрой чувств…»

Статья написана Алексеем Суздалевым 05 августа 2024 г.